ЧАСТЬ 2. Ледовитый Океан. к 1 ЧАСТИ
Глава 10. Море-Океан.
Море – это определенная часть океана. На нашей планете есть шестьдесят три моря. Из них одиннадцать относится к Северному-Ледовитому океану. Нам посчастливилось побывать в двух: Восточно-Сибирском (до начала XX века море называлось по-разному, в том числе Колымское, Индигирское) и Лаптевых. Некоторые утверждают, что слово "море" произошло от праславянской формы *morje. Само слово берет начало из израильской мифологии и библейских сюжетов, где оно обозначало не только часть мирового океана, но и другие различные водоемы. Примечательно, что у этого слова было и другое толкование. Древние евреи иногда им обозначали все мировое зло. Трудно обвинить этих мудрых людей в наивности или глупости, но мы с ними категорически не согласны. Море – это не зло, море – это свобода, даль, ширь, раздолье, не прекращающиеся ветра, приливы-отливы, намного более крутая волна и забавные кристаллики соли, проступающие серо-белыми пятнышками на подсыхающих бортах лодок.
Может где-то в других морях и уместно слово – глубина, но только не в западной части Восточно-Сибирского (помню, как в 2014-м на Байкале, отойдя от берега метров на сто, мы увидели на эхолоте глубину – 600 метров). Мели стали для нас если не шоком, то уж удивлением – точно. Во всей огромной Гусиной губе мы так и не нашли глубин больше полутора метров, а в первые часы – так и вообще шли на малых оборотах по глубине около полуметра. Ориентиры – эхолот, шест или просто нога в болотнике. Где стоишь – ясно, а вот куда двигаться – не угадаешь. Прозрачность почти нулевая. Так и метались влево-вправо в поисках, а вот глубину (70-90 см) нашли неожиданно для себя, почти у самой береговой линии. Тут другая напасть – поднялся мощный ветер и начался самый настоящий шторм. Удивительное явление – огромная волна (около метра высотой) при столь малых глубинах, но как бы ни хотелось идти дальше, а не получается, да и расход бензина при этом непозволительно велик. С трудом нашли место, где можно дотащить лодки к берегу почти вплотную, развернули их носом к волне, заякорили и сошли на берег. Это внутренняя часть мыса Лопатка. Слегка заболоченная бескрайняя тундра. Впервые попавшие сюда путешественники обязательно замирают, завороженные открывающимся на 360 градусов горизонтом. Ты как бы пропадаешь в ней, незаметно растворяешься, как капля дождя в кружке горячего, дымящегося, ароматного чая. Голубыми блюдцами разбросаны миллионы маленьких лужиц с пресной водой и между ними кое-где даже бегут тоненькими струйками по направлению к морю ручейки, сравнимые размером с диаметром руки трехлетнего ребенка. Вот возле одного такого мы и разбили лагерь. Ну как лагерь? Палатки, да с трудом разведенный в углублении костерок для чая. Уха, сваренная ещё в Русском устье, была у нас в отличном трехлитровом термосе, а соленые нельму и брюшки омуля вообще подогревать не надо. От этого лакомства и так за уши не оттащишь. Натрескались и – спать. Директор, по привычке не смог бросить лодки и спал в Беркуте. Природа же в это время серчала всё сильней и сильней. Ветер стал ураганным, порывы сбивали с ног. Морось от начавшегося дождя была тотальная, как в какой-то турецкой бане, только с температурой около нуля. Может просто море сразу хотело обозначить свою серьезность и внушить уважение, а может просто проверяло нас – не повернём ли обратно, испугавшись первых же трудностей. Не знаем. На все наши вопросы оно так и осталось безмолвно. Лишь только грязная пена у берега, взбитая прибоем, становилась всё больше и пышнее с каждой минутой, обволакивая наши лодки со всех сторон.
Мы ждали. Долго и упорно. Наперекор всему. Конечно, каждый, лёжа с открытыми глазами под завывания за тонкой стенкой палатки ледяного ветра, думал о чем-то своем, но мне кажется - обязательно о чем-то теплом и приятном. Лишь только Студент безмятежно спал. Шестнадцать часов подряд! Отличный повод подтвердить древнюю истину – “В здоровом теле – здоровый сон”. И наверняка ему тоже снилось что-то такое же: любимая девушка, мамины пирожки, потому, что он сладко посапывал носом, причмокивая.
Как стихло – выдвинулись. Тут проявилась одна неудачная особенность четырехтактной сороковки. При добавлении газа стал глохнуть. Смотрели-смотрели, перебирали-перебирали всякие варианты, а найти причину так и не смогли. Почти весь день тащились на малых оборотах, постепенно обогнув Лопатку и идя уже непосредственно по самому Восточно-Сибирскому морю. К вечеру мотор вдруг сам исправился и, пройдя на глиссере около 30 километров, мы зачалились у одинокой, но так удачно попавшейся нам на пути избушки. Несколькими днями позже мы поняли, что мотор так ведет себя только после нескольких часов работы на малых оборотах и ему для “лечения” просто надо более резко поддать газа. В две минуты всё исправляется, и он работает как швейцарские часы.
Изба была жилая. Маленькая, но уютная, и даже натоплена. Удачное расположение на устье ручья обеспечивает огромный запас дров – русло было просто завалено плавником. Такое количество не сжечь и за несколько лет, хотя в сенях стоял большой газовый баллон пропан-бутана. Наверное, для экстренных случаев, типа пурги-бурана. Опять же – всегда есть пресная вода, что в тех местах, пожалуй, даже важнее. На полу и стенах – ковры, а во дворе – холодильник. ЧуднО. К задней стенке домика пристроено некое подобие бани, по которому видно, что люди тут всерьёз и надолго, но никого вокруг не было.
Сварили подаренную оленину. Еле-еле всё поместилось в восьмилитровый котелок. Боже, как же это вкусно! Она просто тает во рту, а жирок при этом течет по губам и подбородку, как в древних сказках пиво-мёд. Конечно, этот шедевр не получился бы без нашего шеф-повара Артура. Уверен, что он при необходимости и из пучка соломы легко сделает какой-нибудь пудинг-шмудинг , а тут в исходниках – свежатинка и кавказские приправы. Лепота!
Утром, чуть задержавшись для ТО двигателей – сменили масло и фильтра, мы увидели приближающегося человека. Оказалось, что зовут его Борис, он из Чокурдаха (хотя уже несколько лет живет в Калуге), промышляет с товарищем неподалеку мамонтовый бивень. Говорит, что за два месяца не попалось ничего стоящего, а сюда пришел чтоб позвонить домой – у хозяев избушки есть спутниковый телефон. Они промышляют тот же мамонтовый бивень, но не на берегу, как Борис, а в глубине тундры, по ручьям, добираясь туда-обратно на вездеходе. Постепенно разговор свелся к политике, хотя нам было интересно совсем другое: как они тут живут и особенности пути к Нижнеянску. Попили чаю и вперёд, пока погода позволяет… К вечно моросящему дождю добавился туман, а к волне мы уже начали привыкать. Туман нам был не страшен потому, что в каждой лодке был навигатор, а связь устойчиво поддерживалась при помощи раций. Если что – не пропадём, но даже наличие такого снаряжение не позволяло расслабиться и за всё путешествие по морям мы ни разу не теряли друг друга из вида. Волна же утомляла очень сильно. Особенно не сладко приходилось Химику, прыгающему по ней, как запущенный в детстве “блинчиком” плоский камень. Конструкция Фортиса совсем не подходит для движения по волне и к вечеру каждого дня Дмитрий был похож то ли на выжатый лимон, то ли на проскакавшего трое суток по прерии на диком мустанге ковбоя. Не удивительно, ведь мы прошли по воде уже более 2500 километров.
Тем не менее, каждый день приносил нам какие-то радости, я бы даже сказал - чудеса. В тот раз мы на стоянку остановились в устье с виду совсем не примечательного ручейка, коих в тех местах тысячи, но шагнув на берег, обомлели – он был покрыт костями доисторических животных. Позвонки, лопатки, берцовые, зубы и рога всех фасонов и размеров. Под руководством Ивана мы даже собрали почти полный скелет древнего бизона (ну или какой-то коровы, превосходящей по размеру современные особи примерно в два-три раза). Причём совсем не напрягаясь. Примерно за полчаса. Сгребая охапками останки и относя на чистое место Ивану, а он уж выкладывая скелет, показывал нам особенности строения. Типа – вот это первый позвонок, потому что вот тут есть такая ямка, а это – следующие позвонки, а это – крестцовый. Разве такое вообще возможно на материке? Нет, конечно. Именно такие особенные моменты запоминаются на всю жизнь и, обрастая преувеличениями, становятся со временем как бы легендами.
Следующий день - переход границы из Восточно-Сибирского моря в море Лаптевых. При чем эта самая граница была чётко видна визуально. Прям линия перпендикулярно к берегу, с одной стороны которой – мутная вода, а с другой совершенно прозрачная, бирюзовая, как на картинах Айвазовского. И глубина. Большая глубина, что позволяет двигаться ближе к берегу, а там всегда и волна поменьше. Вдалеке появились первые отдельные льды, постепенно перекрывающие нам линию движения, заставляя лавировать в узких проходах между огромными айсбергами и мелкими полуподводными льдинками. Ну а вместе с ними показались и няшные, любопытные нерпы , тюлени, которых мы просто называли «котики». Наблюдать за ними – удовольствие! Ничего не боясь, они кружатся вокруг лодки, выныривают, как поплавок из воды бесшумно, от чего кажется, что они как бы исподтишка наблюдают за нами, осуждая непрошенных гостей. Черные, смешно торчащие в разные стороны усы постоянно шевелятся при этом, а огромные глаза наоборот не моргая следят за происходящим вокруг. Возникает непреодолимое желание погладить и почесать их за ушком, в надежде услышать в ответ мурчание, как у домашних котят. Но долго они на одном месте не задерживаются, и поймать их в объектив совсем не просто. Вроде вот только тут был и уже нет. Уже в другом месте вынырнул. Издевались над нашим оператором.
Там же произошел смешной ляп. Артур , шедший последним со Студентом в Ротане запросил разрешения отклониться от курса левее в море и поснимать льдины. Директор ему дал «добро» и пообещал ждать на курсе впереди. Но пройдя 1км головная лодка Директора уперлась в сплошные огромные льды, потом смеялись долго…
Над головой стали носиться стада уток по 20-40 птиц в каждой, а по берегу вальяжно бродили не меньшие сборища гусей. Вообще рельеф береговой линии сильно изменился. Появились возвышенности, типа сопок, резко и круто обрывающиеся в сторону моря. На одном из таких склонов до сих пор стоит старинный деревянный маяк. Причудливое по своей конструкции сооружение уже не несёт никакого практического значения и является, пожалуй, только памятником мужественным мореплавателям былых времён и ориентиром приближающегося мыса Святой нос, который тут глубоко вдается в море и как бы делит ветер пополам, разгоняя волну в противоположных направлениях. Ну и огромные поля льдов конечно тоже. Мы осознали : МЫ В АРКТИКЕ! Радовались как будто полярники, подбрасывающие шапки на Северном Полюсе. С опаской пошли лавировать среди льдин, обходя мыс Святой Нос.
Сразу за мысом – метеостанция. Такого мусорника нам встречать ещё не доводилось. Дома не просто заброшены, а варварски разломаны. Фонарь-маяк, закрепленный на крыше ближайшего к воде и самого крупного дома, расстрелян из ружья, а кругом ржавый металл всех видов. Одних только двухсотлитровых бочек из-под топлива валяется по берегу не меньше тысячи, а ещё техника, разные агрегаты, трубы, и прочее, прочее…
Сложные чувства вызывает такая картина. С одной стороны, восхищение мужеством строивших и работавших в этих крайне суровых местах людей. Наверное, даже можно сказать – романтиков, ведь никакими приказами или деньгами сюда не загонишь прагматика, а с другой стороны – такое свинство, оставленное потомкам. Мерзость. Задерживаться там не хочется ни на минуту. Как то было там совсем не комфортно и неприятно, потом мы узнали , что на территории превышение радиации в 10 раз …
Отдельный интерес вызывают строения на вершине ближайшей, преобладающей по высоте над остальными, довольно высокой горки. Там видны домики и антенны. Издалека напоминающие законсервированные нынче практически везде в Якутии РЛС, но точно мы не уверены и это лишь предположение. От берега к ней ведет водовод. Труба проложена по опорам из тех же самых железных бочек. Ещё несколько сот штук ржавых останков. Зачем им там нужна была морская вода? Она же соленая. Может, охлаждение, или умели опреснять, или раньше у берега было пресное озерцо? Не знаем. К сожалению, туда не поднялись, уж очень хотелось побыстрее уехать из этого бардака.
Студент выразил общее мнение команды - Мне кажется вот он, край земли. Заброшенная полярная станция. Весь берег усеян бочками 200 литровыми.
Прошли с десяток километров дальше и встали лагерем. Тут окончательно оформилась главная проблема этого морского перехода – нехватка бензина. Мы просчитались, и нужно кардинальное решение что делать дальше.
Глава 11. Рывок за топливом в Нижнеянск. Андрей, Артур и Беркут.
Рассказывает Андрей:
- Давящее чувство просчета в запасе бензина усугублялось на море каждый день. Каждый час только углублял проблему ГСМ, принося всё новые барьеры и препятствия – то ветер, не позволяющий идти на экономичном глиссере, то бары и мели многокилометровые. Да еще ожидаемый расход бензина на Фортисе у четырехтактного мотора был такой же, как у двухтактной сороковки, в связи с течью корпуса самой лодки и соответственного увеличения веса лодки.
После прохождения сложного и опасного мыса Святой Нос, при ежедневной сверке остатков топлива стало ясно – нам всем не дойти до поселка Нижнеянск (ближайшая заправка), причём, сильно не дойти - порядка 80-70 километров. А это море, это не река. Тут не сплавишься по течению…
Решение приняли оперативно - нужен курьер за бензином.
Самым лучшим вариантом был бы Ротан – экономичный, грузоподъемный, надежный. Но не в этой ситуации: льды и ПВХ - опасное сочетание в одиночном походе на 300 км. Решили – Беркут. Он крепок, надежен и поднимет на борт 600-700 кг свободно. Кроме того оснащение его эхолотом и более крутым навигатором склонило чашу в сторону металлической лодки.
Конечно, мне рулить. С кем идти? Вопрос вообще не стоял и не обсуждался. Я уверен, любой из команды пошел бы, не задумываясь ни на секунду. Но мы «сходились» в паре с Артуром, всё-таки более пятнадцати тысяч километров прошли к тому времени бок о бок, и тонули не раз, и бились об скалы-завалы, и таскались по мелям-косам, и работаем без лишних слов на маршруте. Он хорошо заменяет мне штурмана – лоцмана, тем самым повышая мои возможности в управлении тяжелым Беркутом в лабиринте льдин, работает с биноклем по курсу, читает карту, ну и, конечно, вынослив физически и морально, а уж стойкость – вообще на грани фанатизма. И у него всегда в кармане есть печеенька!
Вся команда принялась готовить Беркут: выбрасывать с него все лишнее, заправлять, готовить нам сухпай и т.п., а мы с Артуром пошли в палатки вздремнуть пару часов перед рывком, ведь мы уже прошли в этот ходовой день более 160 километров, а концентрация и внимательность нам потребуются архивысокие.
Проснувшись в 4 утра, убедившись, что солнце уже встало (да оно там и не заходит), проверили еще раз лодку, убедились в готовности и отчалили. Было страшновато. Так далеко в одиночку, во льды, по Ледовитому океану, на скорлупке… Нам предстояло пройти четыре крупных губы – а это отходы от берега на 3-10 км и более, что опасно в этих широтах. Сумбурные мысли эти ушли быстро – началась «эпопея». Хода нам предстояло 260-280 км.
Эбиляхская губа не далась нам на проход по прямой из-за ветра – чем дальше от береговой линии мы отрывались, тем сильнее была волна. Пришлось идти длинным путём - в обход. Но и там не все как в обычных водоемах: внезапно возникающие из глубины в 3-4 метра косы и мелководье заставляли нас уходить в море. Опасность вылететь на мель на полном ходу была слишком велика. А это фатально, ведь вдвоем мы не сможем снять Беркут на чистую воду.
Пошли на минимуме глубин, эхолот постоянно «визжал», сигнализируя о пределе в 1,4 метра. Ситуация патовая в том, что «залетев» на такой бар (отмель) ты не можешь сбросить газ и сойти с глиссера. Это фиаско - лодка сразу же опустится, зацепит дно и сядет на мель. Вот так и приходилось «лететь» на максимально поднятом тримом моторе, слегка цепляя дно винтом. Благо, что оно песчаное. Расстояние до берега 20 км, а глубина 50 см.
Дополнительно ситуация опасна тем, что внезапный шторм может «замолотить» нас как щепку и мы не сможем добраться до берега.
Прошли вдоль мыса Терют на расстоянии 800 -1000 метров от берега, глубины стабильные 3-4 метра. Спокойно. Но это длилось недолго, появились соответствующая напасть -льды. Периодически на шум мотора появлялись нерпы, выныривая своей лысой усатой головой в 50 метрах от лодки. На льдинах изредка попадались отдыхающие нерпы. Утки налетают на лодку сотнями, заставляя инстинктивно опускать голову от них. Постоянно шныряли туда-сюда молодые гуси. Лето а Арктике короткое и живность старается успеть везде по своим делам, не обращая внимания на измученных путешественников.
Стало значительно холоднее. Влажно. Темно и туман… Ощущение, что мы попали в жерло адово. Жутковато. Мурашки. Но надо идти. Так и пробирались среди льдов, они еще не сомкнулись плотно и идут по ветру на берег.
В Ванькиной губе плотность льдов увеличилась в разы и нас стало оттеснять от прямого курса. Пришлось искать обход слева от ледового фронта, прижимаясь к берегу. Опасность этого в том, что у нас топлива всего 170 литров в расчете на 280 километров пути. И расчет был прохода не вдоль берега, а с максимально возможными срезками по морю…
Постепенно стало холодно так, что мерзло лицо, нос, глаза, руки. Мерзло все! Спасибо ребятам – развели нам спирта. Пошел дождь, если это можно так назвать, точнее - морось противная (мочила всё, заползая липкой лентой за воротник, манжеты и в сапоги). А мы все забирали левее и левее, углубляясь в Ванькину губу.
Задача была довольно простой - прорваться до мыса Туруктах, мы его назвали с Артуром «сапог» из-за его формы, и от него пройти до острова Макар, а там уже будет проще. Нам так казалось, и мы шли, тыкаясь почти наугад и расталкивая льдины шестами. Осмелели то ли от отчаянья, то ли от спирта, но не сдавались, боролись, толкались, гребли по бровке, отпущенной нам льдами, постепенно наращивая темп и с каждой секундой приближаясь к намеченной цели. Льдины имеют осадку в среднем метр-полтора, и ветер не может прибить их к самому берегу. Вот там и остается узкая полоска воды с перепадом глубин от двух метров до 20 см. Идти на малых оборотах, без глиссера нельзя - не хватит топлива. Разогнаться не дает слалом среди льдин и страшные подводные «языки» льдин. Выхода нет - рискуем. Вылетаем на глиссер и петляем на 40 км/час в проходах между льдинами шириной 2-3 метра. Артур просматривает «коридоры» в льдинах и кричит курс, оба на пределе. Два очкарика. Заливаемые дождем линзы не дают нормально видеть, кто это ощутил - поймет. Ночью, в туман, среди льдов, на маломерной лодке. Больные?.. Возможно.
Но это сейчас можно шутить, а тогда надо было работать, бороться, толкать лодку, тащить, смотреть, всё это - без права на ошибку. И мы старались. Да и не могло быть иначе, ведь у ребят, оставшихся на мысе Святой Нос, не было связи, мы забрали и спутниковый трекер и спутниковый телефон. Они на коренном берегу, с оружием, инструментами и теплыми спальниками в сухих палатках. Бывалые. Не пропадут. У нас же впереди – неизвестность…
Идем. С переменным успехом. Увидели проход правее, и чтобы не залазить в бухту, пошли по нему. Летим! Глубина менее метра, картплотер гудит сигналом, вариантов нет.
И тут страшный удар! Успеваю сбросить газ. Артур под лобовым стеклом, я повис сверху – залетели на мель, плотно сели килем в песок. Пропахали метров десять по инерции. Как снимать вдвоем тонну, застрявшую в илистом песке?
Старый проверенный метод «рычага». У меня в лодке всегда есть для таких нужд большой дрын. Это лучше и надёжнее, чем весло. Упираемся, сдвигаем, и пошло, пошло с раскачкой. Вытащили. Оба мокрые, обессиленные, но согрелись. Идем дальше. Молимся, чтобы льды не закрыли проход вдоль береговой линии.
Вроде прорвались, у острова Макар сильные течения и льдов почти нет, вышли на чистую воду. Артур даже успел вздремнуть, все-таки уже семь часов без перерыва идем в напряжении. Усталость валит с ног, как кольт 45-го калибра. Смотрю курс по эхолоту, берегов не видно, иду на минимальной глубине 1,5-2 метра. Стабильно.
Однако у Ледовитого есть своё правило: есть льды – нет волны, льдов нет – поднимается волна. Чем дальше уходим от ледовой защиты, тем волна все больше. Начинает бить в корпус и швырять во все стороны, идти тяжело, Артур сразу проснулся – тут не до сна.
Прошли Шелонские острова. Впереди пролив Ярок – надо уходить в открытое море на 10-15 км. Идем почти вдоль волны меняя галсы, это позволяет не бить о волны Беркут. Но впереди правый поворот, а это значит - прямо в лоб волне. Останавливаться нельзя, берега нет. Идем уже с трудом. Нос лодки ныряет «под утку» - это когда волна носовую утку заливает водой. Слева по курсу на карте вижу берег в 5 км, прижимаюсь. Волна растет, и идти влобовую нет возможности. Взял курс на берег, хотя, скорее всего это не коренной, а намывная коса.
До устья реки Яны (вход к поселку Нижнеянск) остается каких-то 35 км. Но идти не можем совсем… Достигаем берега, «выбрасываемся» чисто, разворачиваем Беркут носом на волну, держимся сами и держим лодку. Коса голая совсем, ни травки, ни палочки. Так простояли полчаса наверное. Артур предлагает идти дальше. Иногда меня пугало его «бесстрашие воды». Он закалился в джиперских рейдах и гонках по горам. Там люди падают, ломаются, калечатся, но выживают. А тут просто пропадают и все. Трупы никто не ищет в бескрайних студеных водах суровых северных морей…
Убедил он меня – выдвигаемся к Яне. Стартануть против волны с берега и мелководья совсем не просто. С Артуром всё получается как на автомате, без слов, сказывается общий «налет» часов. Он явно везунчик и любимчик у матушки природы.
На глиссере идти невозможно, волна в метр, идем галсами, но движемся, и это сейчас - главное.
Последний пролив, с экзотическим названием Куба. Главное, чтобы волна не усилилась ещё больше. Идем, крадемся, крутимся в волнах. Беркут стабильно держит гулкие удары - мы почти пустые. Прошли пролив Куба, уже по карте вижу дельту Яны, ее устье. Вроде вот она, рядом, но берега не видно. Становится значительно мельче: 1,5м, метр. Заходим в устье по прямой, держа курс к центру.
Показалось земля слева по курсу. Ура-а! Мы дошли! Но радость была преждевременна. Глубина резко сошла на 0,5 и мы, сойдя с глиссера, сели килем на песок. До земли километра три. Как и куда тащить лодку? Потащили к центру реки, нам же не привыкать. После получаса волока выдохлись и решили передохнуть. Всё же мы в пути уже 12 часов. Встали прямо посреди моря, поставили тент, разожгли газовую плиту в Беркуте, заварили лапши из НЗ с бурятской тушенкой – балдеж! Покушали, посидели полчаса, обсудили варианты.
Артур, каким-то уникальным образом умудряющийся совмещать немецкую рассудительность и сибирское спокойствие, предложил оригинальное решение - прогуляться по морю пешком в поисках глубины. Взяли рации и пошли в разных направлениях, но уровень воды и через 500 метров не повышался, однако стали видны старые корабли справа от нашего изначального курса. Верная мысль пришла сама собой - ведь Яна судоходна, а значит где-то заходят из моря в реку крупные суда с осадкой два-три метра.
Оглянувшись вокруг с этой идеей - вычислили, что фарватер у них справа! Прямо вдоль левого берега. Прокопанный искусственно земснарядом. Приглядевшись пристально в бинокль, увидели вдали еле различимые точки кораблей, ожидающих своей очереди входа в реку на рейде. Радости не было предела. Теперь надо было обратно тащить волоком Беркут, потом толкаться полчаса дрыном чтобы выйти на глубину хотя бы один метр, чтоб выйти на глиссер. «На зубах» вытащили лодку на глубину, вернувшись в море на три километра, повернули и полетели в направлении фарватера. Глубина на эхолоте волнительно-предельна, так и держится около метра.
И тут бах! Сразу 5 метров, 8 метров, 12 метров. Нашли фарватер. А тут и бакены нарисовались белые, значит, всё верно. Газ до упора - только бы хватило бензина нам до Нижнеянска.
Чуть отвлеклись расслабившись и сразу - Бах! Опять вылетаем на косу. Беркут на «пузе». Фарватер прокопан настолько узко, что держать курс надо строго по бакенам. Отклонение буквально 20-30 метров недопустимо. Опять стаскиваемся и продолжаем подъем по Яне. Тем временем уже смеркается, тучи, время полночь.
Два очкарика в сумерках – ежики в тумане. Только няшной лошадки нет)) и створы не видно, идем по наитию и показаниям эхолота. Еще пару раз потыкались не туда, но потом, поймав створы, шли уже смело и уверенно.
Временами в реке глубина 26 метров под килем, и как ни странно, но это яма прямо у берега намыта. А вот уже показались сначала нефтебаза, а следом и сам Нижнеянск. Дошли.
Причаливаем. Коренной, твердый берег впервые за почти сутки пути. Ощущение победителей, назад смотреть не хочется, и думать о завтрашнем дне тоже… Сегодня есть земля, есть выполненная цель, надежный друг рядом, чай и даже ночной магазин, как мы узнали позже.
Перекусив, разложили в Беркуте спальники, накрылись тентом, выпили «наркомовских» и упали мертвыми под шум дождя прямо на лодочной станции.
Утром сходили в администрацию. Замглавы - Елена Шалак. Милейшая женщина. Легко и оперативно организовала нам связь и топливо. По ходу дела выяснилось, что заправка не работает по выходным, а мы попали на воскресенье, пришлось вызывать заправщицу. Она, конечно, была недовольна и долго бурчала себе под нос ругательства.
Мы отправились вниз на нефтебазу. Заправка расположена именно там, на другом берегу в пяти километрах ниже по течению. Только отчалили и вышли на глиссер, как мотор, предательски чихнув, умолк. Закончился бензин…А мы на середине реки. До нефтебазы чуть более километра. Должно донести течением, но проблема во множестве барж и судов валяющихся вдоль берегов и особенно много сосредоточенных у нефтебазы. Грести нечем. Булькаем дрыном, потихоньку маневрируя. Ветер и струя, а течение в Яне более 10 км/час, делает свое – сталкиваемся с полузатопленной баржей. Жесткий контакт, хотя мы, как могли, шестом и руками пытались сгладить касание. В итоге: треснуло боковое стекло и поломаны стойки тента. Я удерживал на руках Беркут, отталкивая его от баржи, а Артур, ловко допрыгнув до берега с чалкой, вытащил его на берег. Далее все спокойно и размеренно: залили 600л бензина по 55р/литр, потаскали его до лодки, заменили винт на грузовой и стали ждать у моря погоды в прямом и переносном смыслах. Яна штормила, ветер около 10-12 м/с - в море идти нельзя. Целый день проходили по поселению в поисках масла для разбавки бензина, но в итоге нашли только 2 литра. Заказали на будущее масло в Казачьем. День закончился. Елена любезно предоставила нам кабинет в администрации для ночлега, и мы, как короли, расстелив спальники на сухом и теплом полу, всласть выспались в ту ночь.
Утром проснулись рано и пошли в обратный путь. Мотор стал «подтраивать» на малых оборотах и появились проскоки бендекса при запуске. Средний газ, волнение не больше одного балла, Беркут держит курс. Конечно, утомительно прыгать и биться несколько часов, но это лучше, чем ледовый плен. Залетели на мель очередной раз в пяти километрах от берега, долго выбирались на глубину.
И тут опять показались на горизонте зловещие и молчаливые черно-белые льды. Ветер за эти два дня пригнал, наверное, все льды Арктики к берегам. Аномальный год - в августе льды у берега!!! Пытаемся обойти их левее, льды «отжимают» нас в море все больше и больше. Прошли 20 километров и поняли – так дальше нельзя. Это смертельно опасная рулетка! Можно и не вернуться потом в свой коридор. Глаз видел впереди правее только белую кромку, без единого просвета чистой воды. Взяли обратный курс. Сожгли лишних 40 литров золотого топлива. Решили идти более длинным, но надежным методом, вдоль берега. Миновали остров Макар, подошли к Ванькиной губе, и ужаснулись – абсолютно вся бухта была закрыта льдами. По прямой там переход 40 километров, а если вдоль берега идти, обходя льды – все 100 км. Дикий перерасход топлива. Делать нечего - пошли в обход. Вернее, не пошли, поползли. Ветер за четыре дня задавил льдины к берегу гораздо сильнее, да и тают они, становясь меньше. Тем самым их выносит прямо на самую мель, до 30-40 сантиметров глубины, и только тогда они садятся на мель. Нам остается совсем немного воды. Протащим десять метров, проплывем сто метров и снова, и опять, и вновь…
В таком режиме бурлачили часов пять. Лодка груженая, тяжело, пупы развязываются. Эта операции имеет сильное действие, когда глаз не видит конца этого бара. Настроение как на сельском кладбище. В какой-то момент даже охватило отчаяние – ведь мы везем бензин, который сжигаем сами в этой «ползучке». Имеет ли смысл? Может, переждать льды? Силы заканчивались, вечерело. Кроме чая из термоса и быстрых углеводов в виде сникерса, ничего не ели. Пришлось заходить совсем в бухту, огибая её вдоль самого берега, ни на метр не срезая пути.
Так добрались до места, где льды стали не такими плотными, закладываем крутой левый поворот в обход их. Класс! Летим! Отдыхаем! Ловим килем куски льда, Беркуту не привыкать, он все выдержит!
Дошли до мыса Туруктах, на мелком баре опять началась «пузотерка». За два часа прошли 17 километров. Главное, выйти с этой Ванькиной губы. Тащимся. Показался высокий берег мыса Нерпичий, ура!
Опять обсуждаем вариант пережидания. Ребята наши будут ждать 4 дня на берегу по уговору, потом перейдут на брошенную полярную станцию в двадцати километрах правее мыса Святой Нос. Артур настаивает идти, аргумент железный – «потому что».
Идем, ползем, прыгаем из лодки в воду и обратно уже не первую сотню раз, силы на исходе, к берегу не причалить, да его и нет по сути – везде песчаные мокрые и пустые косы.
В голову опять лезут мысли неудачника: «Зачем? Почему? Будь проклят тот день …»
Вокруг ночь, немногим отличающаяся от дня.
Рискуем с отходом от берега по «коридорам» среди льдин, иногда выскакиваем на глиссер, нещадно при этом сжигая бензин. Льды становятся большие, но их не прижимает сильно к берегу, что позволяет нам пролетать хотя бы отдельные участки. Иногда попадаем в капкан – видим проход визуально, подходим, а там замкнутые под водой льдины. Методы преодоления разные: с разгона на них и подъем мотора, вылезаем на льдину и расталкиваем или прыгаем, ломая своим весом края льдин. Это позволяет не замерзнуть и вносит разнообразие в наше времяпрепровождение. Там, где позавчера мы шли свободно, нынче уже везде были мини-айсберги. Они тихо и степенно шли по ветру, зажимая кольцо ледового плена. Мы стараемся уже при любой возможности вылетать на глиссер и петлять среди льдов, наверное, уже даже больше от безысходности, чем от необходимости движения к лагерю. Но льды становятся реже и нам всё же удается отойти от берега. Летим к Эбеляхской губе – последнему переходу. C мыса Чуркин всего каких-то 50 километров. И вот чудо! Льдов нет в бухте, волны почти нет, гашетку до упора – летим на всех парах, заваливая спидометр за полтинник. С напряжением вглядываемся в воду, чтобы не поймать льдину. Веселеем. Но сильно мерзнем. На воде при такой скорости продувает все, особенно когда сидишь не двигаясь и теплопотеря увеличивается многократно.
Бах! Поймали льдину подводную. Мотор заревел. Остановился, поднял – все чисто, расколол наш 90-й эту льдинку. На воде не было ничего перед нами, в четыре глаза смотрели. Вот такие «подарки», а ведь подобные льды могут и перевернуть нас, и мотор оторвать. Идем чуть медленнее, спокойнее. По картплотеру выводим курс на точку лагеря, хотя в данный момент мы в открытом море на удалении от берега около 20 километров. Последний рывок.
Показался долгожданный наш высокий берег мыса Святой Нос. Подходим к пяти утра к берегу. И тут опять засада – видим у берега белую полосу – тоже льды. Ищем хоть малейшую брешь, находим в трехстах метрах от лагеря, чалимся на галечный берег. Видим стоянку. Все рады и тревога постепенно сменяется на их лицах радостью и умиротворением. Вопросы, расспросы, но мы в силах произнести только два слова: « Костер. Спирт». Ребята подкладывают приготовленные дрова, наливают нам по рюмке – отходим… Под горячий утиный шулюм, стоя у костра с рюмкой, согреваемся, оживаем. Все просто молчим и радуемся, что все у всех получилось.
Море может заштормить в любой момент и тогда льды раздавят Беркут как пушинку. Ребята нашли и спрятали свои лодки в ручье на полкилометра левее стоянки. Попробуем пробиться туда. Артур прыгнул на нос. Видим потенциальный коридорчик, лезем в него. Остается метров 20 до устья ручья и одно узкое место прохода. Идем к нему, надеясь, что Артур все сделает, как делал много раз за эти сутки – растолкает льды, и мы пролезем. Но Артур сидит без реакции. Мы просто воткнулись в льдины. Оказывается, Артур просто отключился с открытыми глазами после двадцатичасового перехода. Я проорался для порядка на него, и мы благополучно вошли в ручей. Затащили Беркут на берег. Все! Миссия выполнена. Все в сборе и здоровы. Умиление и покой.
Где палатка и мой любимый спальник? Вперёд, в объятия Морфея!!!!
C такими мыслями и надеждами мы засыпали, не подозревая, что ждет нас завтра…
Глава 12. А в это время на берегу… Неделя безделья. Два Дмитрия и Иван.
После отъезда Андрея и Артура в Нижнеянск за топливом, оставшаяся часть команды расслабилась, выспалась и отдохнула на год вперёд. В первую же ночь поднялся серьезный шторм, волна начала бить лодки о берег, льды приближались к берегу, угрожая растереть суда в порошок. К счастью, недалеко от лагеря в море впадал приличный ручей глубиной…. А вот это величина, как показало время, очень переменчивая. Приливы-отливы, нагонные явления и дождь меняли внешний вид ручья разительно. Когда в ту ночь мы заводили в русло лодки – было чуть больше метра глубины, а когда насовсем покидали приютивший нас берег – не было и десяти сантиметров. Важно, что дельта этого ручья была мелководнее, чем само русло и льды не могли зайти в него, прочно садясь на мель у входа, как бы закупоривая тем самым узкое горлышко основной струи, по которой мы и завели внутрь лодки, а обрывистые берега высотой два-три метра оберегали и от ураганных порывов ветра. Надёжнее укрытия в тех краях трудно даже придумать.
Это нас поначалу даже обрадовало, но льда из моря к берегу прибивало всё больше и больше и очень скоро всё видимое пространство стало представлять собой пугающую картину бескрайнего белого полотна. Одновременно с этим и морская вода зашла в ручей. На вкус она стала противной и для приготовления пищи не годилась. Пришлось каждый раз топать с чайником пару сотен метров вверх по течению, где уклон был чуть больше и смешивания не происходило.
Из развлечений были только прогулки по окрестностям. Можно было бесконечно бродить по открытым просторам бескрайней тундры. Обследовав все валяющиеся интересности – бочки, ящики, остатки какого-то строения, мы постепенно “осели” у костра в лагере. Все разговоры тут текли медленно и размеренно. Скучали по родным. Cаму суть происходящего лучше всех сформулировал Студент, произнеся ненароком вслух то, о чем думали и мы: “Наверное, это как раз то, что я и хотел тут увидеть. Море, льды и кричащие чайки”. Тянуло пофилософствовать на извечные житейские темы. Время замерло. Только меняющий направление два-три раза в сутки ледяной ураганный ветер, да несмолкающий шум прибоя не давал нам ни на секунду забыть о том, где мы находимся. Ещё – огонь. Костер у нас горел безостановочно. Дров в округе было огромное количество. Чистенькие, многократно омытые водами рек и морей, а потом на берегу тщательно высушенные ветрами и солнцем. Удивительно, но на большей части их были видны следы рук человека – спилы, гвозди, зарубки…
Постепенно, но неуклонно росла тревога за Андрея с Артуром. Разговоры сводились к этому. Как они там? Дошли ли до Нижнеянска? Не подвела ли техника? Нашли ли топливо? Смогут ли пробиться обратно? Ничем помочь мы им не могли и покорно ждали…
Через трое суток в шесть утра измученные, но живые вернулись ребята с запасом топлива и хорошими новостями о разведанном дальнейшем маршруте. Пробиться-то они к нам пробились, а вот о выходе и речи не могло быть. Практически сразу за ними море закрылось от берега сплошным льдом. Это давало возможность и им отдохнуть, восстановиться после сложного и выматывающего броска, где не жалея ни себя, ни Беркута они трое суток боролись за выживание всей экспедиции. Отдохнув, все заняли лодками и снаряжением. Подтянуть, подклеить, поменять масло, подшить и т.п. Взор при этом непроизвольно всё время обращался на воткнутые вокруг флаги. Но тщетно. Они, раньше рвущиеся и трепещущие на ветру, теперь повисли до земли. Безнадёга.
Заметно похолодало. После отбоя меня мучила бессонница (выспался-то на неделю вперед) и лежа с открытыми глазами, я впервые в жизни наблюдал, как в реальном времени, на внутренней стороне палатки образовываются от нашего дыхания кристаллики льда и художник – иней рисует ими замысловатые узоры. В ночь на 28-е я первый раз за всё путешествие застегнул на молнию спальник. На улице чай в котелке покрылся двухсантиметровым слоем льда. Птицы (видели вокруг уток, чаек, гусей, поморников, полярную сову и ещё не знаем кого..) перестали летать и кричать, насекомые затихли и только вездесущие беспокойные лемминги продолжали бегать по зелено-белой траве, не обращая на холод никакого внимания. Шторм выкинул на берег морского таракана. Прикольное создание – похоже на огромную (15 сантиметров) мокрицу. Чего только не водится в темных водах северных морей. Удивительные открытия случаются порой самым неожиданным образом и в самых странных местах. Чудеса…
Настоящая катастрофа наступила 29-го в 334 ночи. Как мы ни экономили, но кончились сигареты. Почему-то Андрей и Артур не купили этого стратегического сырья. Уши начали “опухать” и поникшие флаги – заметно нервировать. Ярким пятном на этом фоне стало купание в море Артура. Конечно, мы все знали, что высокая концентрация полезных солей в море оказывает на человеческий организм выраженный оздоравливающий и даже омолаживающий эффект, но повторить этот подвиг никто не решился. Все завидовали молча)).
Потом кончилось сладкое. Сахар, сгущенка, джем, пряники и т.п. На команду это совсем не произвело никакого впечатления. Ну кончился, да и кончился. Что тут такого? Ерунда. А вот курева нет – это беда. Мирового масштаба. Вселенная вокруг рушится на глазах. Отчаяние заполняет леденящим холодком потаенные уголки души и тела.
Так мы ждали, ждали и …….. время пришло!
Глава 13. На всех парах.
Долго всматривались при помощи бинокля в разводы между льдами и решили пробовать продвигаться на запад. Старт не задался. Ротан студента не мог разогнаться на полном ходу больше чем 30 км/час, но на первых порах нам такой скорости и не надо было – приходилось продираться узкими проходами, постоянно закладывая влево-вправо огромные зигзаги. А вот как только вырвались из плена прибрежной полосы (шириной около 5 километров) на простор Эбиляхской губы – это стало проблемой. Бензина и так тютелька в тютельку, а тут ещё явный перерасход. Внешний осмотр двигателя ничего не дал и мы зачалились для обстоятельного ремонта на берегу. Поначалу грешили на топливо и, как следствие, забивку карбюратора, но быстро нашли другую причину. Один цилиндр не работал. Вышла из строя катушка. Замена – дело десяти минут.
Пока занимались заменой, неожиданно из ниоткуда на берегу появились двое ребят. Разговорились. Оказывается, эти местные парни занимаются тут летом охраной стада оленей. Их забрасывают по льду в мае и вывозят так же по льду в сентябре. Весь сезон они по рации ждут команды из основного стойбища на вас пошли олени”. Тогда на Буране, лихо гоняя по тундре эти двое юношей (на вид около 20 лет отроду), собирают отбившихся оленей и гонят в нужном направлении. Остальное время – охота, рыбалка, разговоры по рации. Говорят, что все здесь (золотодобытчики, промысловики бивня, охотники, оленеводы и т.п.) общаются на одной радиоволне. Случись что – не скроешь тайны.
Точно не уверены, но похоже, что это – юкагиры. В XVII веке, к началу русской колонизации родоплеменные группы юкагиров (алаи, анаулы, когимэ, лавренцы, олюбенцы, омоки, ононди, ходынцы, хоромои, чуванцы, шоромба, янга, яндинцы) занимали обширные территории от реки Лены до устья реки Анадырь. В XVII-XIX веках численность юкагиров сократилась вследствие эпидемий, междоусобиц; часть юкагиров была ассимилирована якутами, эвенами, русскими, коряками и чукчами. Фактически юкагирам удалось уцелеть лишь в центре своего ареала, в бассейне Колымы. Традиционные занятия — рыболовство (с помощью неводов), оленеводство, охота на диких оленей, ездовое собаководство.
Конечно, угостили сигаретами. Жизнь вновь заиграла красками. Мы поделились с ними своими опасениями, что если волна не утихнет и, соответственно, мы не сможем выйти на глиссер, то нам вновь не хватит бензина до Нижнеянска. Подсказали, что по пути можно зайти в поселок Юкагир. Это крюк в 50 километров, но там есть топливо. Мы почему-то при подготовке экспедиции не обратили на этот поселок внимания, а как показала практика - зря. Топлива нам явно не хватило бы… И эти случайно вышедшие на берег поохотиться на гуся ребята практически спасли нас от многих проблем. Попрощались, и они через минуту также неожиданно бесследно исчезли в складках местности, а мы пошли в Ванькину губу. Погода хмурилась очень быстро и скоро без того не утихающий ветер постепенно превратился в шквалистый, подняв опасно высокую волну, которая в сочетании с не сплошными уже, но часто встречающимися отдельными льдинами остановила наш путь. К сожалению, до берега добраться было невозможно – огромный мелководный бар. Поэтому мы, проведя ногами на чалке лодки насколько это возможно, вытащили их на ближайший, чуть торчащий из воды песчаный островок.
Приютом нам на эту ночь стал Беркут. Поставили тент и дружно забрались внутрь. На горелке приготовили доширак с тушенкой, переоделись в сухое и вновь замерли, с тревогой глядя в окно. Дело в том, что нам надо было как можно более коротким путем пересечь Ванькину губу. По самой короткой прямой всего 20 километров. Условие только одно – затишье в погоде. Огибать же вдоль берега – не хватит бензина, да и льды, набитые ранее ветром в эту бухту не дадут пройти оптимально, заставив тащить руками суда вдоль самого берега по 40 сантиметровой глубине несколько десятков километров целую неделю, за которую может закупорить губу так, что и выхода не останется совсем никакого. Решение – только ждать, а на сколько тут затягивается ожидание, мы уже прочувствовали на Святом носе. Затихли и молимся всем богам…
К счастью, к утру шторм стих. С ветром ушла и вода. Долго таскали лодки и вещи, так как пришлось разгружать их для облегчения транспортировки волоком по песку. Конечно, и волна и льды никуда совсем не исчезли. При чем последние появлялись иногда огромными полями, заставляя делать поворот на 90 градусов и обходить по несколько километров сидящие на мели белые безмолвные сплошные поля или отдельные причудливые айсберги.
К 15-00 добрались до Юкагира. Артур с Иваном отправились туда.
Рассказывает Артур: Случайности, дарованные небесами… После операции «бросок за бензином», экспедиция вновь оказалась под угрозой «обсохнуть» буквально в тридцати километрах от Нижнеянска. И откуда только взялись эти двое парней в тот момент, когда так удачно чихнул мотор на Ротане… Пока мы чинились, нам поведали о пути нашего спасения. Этим местом оказался поселок Юкагир, стоявший немного в стороне от нашего курса, но обладающий таким замечательным свойством как наличие бензина. Идиллическая картина, нарисованная нашими уставшими мозгами, растворилась в отмелях арктических вод. Вот поселок, там есть бензин, но между нами пологий берег с кучей озер и мелководный бар. Вроде недалеко. Как же это обманчиво… Расстояния в этой пустыне сбивают с толку, и вот двое путешественников, желая сменить обстановку, весело выдвигаются в путь по щиколотку в воде. Они прикидывают, что через час будут в поселке и добудут бензин. Наивные….Надо отметить, что в этот день Арктика решила подарить всем существам, обитающим в этой местности, чудесную погоду и температуру воздуха в районе плюс восемнадцати градусов по Цельсию. В результате двое скороходов, одетых в вейдерсы, болотники, термобельё и флиски, после двухчасовой прогулки по щиколотку в воде оказались на гране обезвоживания. Подойдя к коренному берегу, они поняли, между ними и поселком лежит заболоченная тундра со множеством озер, расположенных в виде качественного пазла. Проходы, на вид простые и ясные, оказывались тупиками. Прогулка затягивалась. По пути следования десантной группы стелилась дорожка из: вейдерсов, флисок, сапог, носков и прочего утеплительного материала. Добравшись до поселка, гонцы, впрочем, как всегда, нашли помощь и северное гостеприимство. Главы поселка не оказалось на месте, но звонок по телефону за пять минут решил все проблемы. У нас оказалось 160 литров бензина, вода и сигареты. Поселок, где обитает исчезающая народность, оказал помощь совершенно не уместным на их взгляд странникам. Жаль, что шедевральный подвоз топлива прямо к лодкам в море на вездеходе запечатлеть не удалось, равно как и удивленные физиономии наших соратников. Солнце продолжало свой бег по небосводу, и группа, воспользовавшись хорошей погодой, покинула маленький мирок под названием Юкагир.
Оставшиеся на это время в лодках пилоты три часа бездельно болтались на волнах в своих лодках. Андрей и Студент – отлично выспались, а Химик упорно черпал проступающую безостановочно в Фортис воду.
Выдвинулись. Чем ближе мы были к выходу из Ванькиной губы, тем меньше становилась волна, перейдя сначала в рябь, а затем уже в море и вовсе выпрямившись как зеркало. Такая идиллия наступила, пожалуй, впервые за всё путешествие. Лодки не шли, а летели над поверхностью, оставляя за собой лишь три скромных полоски на блестящей поверхности сурового моря, как бы даже стесняясь нарушить хрупкое равновесие природы. И тишина. Нет ударов, плеска, шума…
Казалось, что до Яны уже рукой подать. Около часа приятного пути.
Жуть пришла внезапно, хотя темные тучи, к которым мы постепенно приближались, были видны издалека. Спокойствие кончилось…
Глава 14. Шторм.
В природе иногда бывает так, что все затихает, но это затишье перед бурей. Так и случилось. Сначала где-то далеко грозно пророкотал гром, и первые крупные, редкие и тяжелые дождевые капли упали наши головы. На миг все замерло, но уже через пару секунд началась настоящая вакханалия. Стало почти темно от нависших туч и тут же мощные струи косого дождя хлынули потоком. За мутной пеленой летящей воды исчезло всё. Сверкнула первая молния, вторая, третья…. И гром начал свою симфонию над головой с такой яростью и мощью, что все непроизвольно пригнулись и втянули головы в плечи. Открылся какой-то незримый портал и небо слилось с морем потоками воды, сверканием молний и грохотом грома. Это был ужасный ливень. Всё сухое промокло за секунды. Даже ежесекундно протирая очки, нельзя было двигаться вперёд. Правда, как всякая гроза, а это определенно была именно она, длилась минут десять – пятнадцать, а потом, слегка сжалившись над нами, кто-то сверху чуть прижал вентиль и дождь стал просто дождем, а гром и молнии переместились на край горизонта. Такому, обычному летнему мелкому дождику мы бы и не уделили внимание, если бы вслед за ним не пришел ветер. Шквальный ветер. Море закипело и покрылось огромными валами. Шквал возникает при вторжении холодных масс воздуха в теплые. Холодный воздух при вторжении вытесняет теплый, заставляя его быстро подниматься. При охлаждении теплого воздуха вверху образуются кучево-дождевые облака, разражающиеся ливнем, градом, шквалом, который всегда идет длинной узкой полосой, обычно от 1 до 6 км шириной. Ветер резко меняет свое направление, иногда даже на противоположное, и усиливается. Шквальное облако имеет очень характерный вид: оно черное, с рваными краями, как бы когтями, спускающимися вниз, и белой завесой дождя в глубине облака. Это облако идет низко над землей; нижний его край все время меняет форму.
Уже по внешнему виду облака можно было догадаться о предстоящем шквале, но мы безмятежно радовались, попадая примерно за полчаса до этого попеременно то в ледяную струю воздуха, то вдруг в необычайно теплую и ласковую. Так хотелось чтоб это тепло не прекращалось…
Волны почти мгновенно выросли до 3-4 метров. Направление ветра, гонящего их - практически перпендикулярно берегу и это не позволяет нам встать курсом на берег. Поперечная волна не оставит шансов, моментально утопив лодки. Двигаемся по касательной к волне, стараясь максимально быстро приблизиться в берегу. Дистанция между судами минимальна, хотя идти в одном темпе и уж тем более в кильватере практически невозможно. Увереннее всех себя ведёт Ротан. Он хоть и взлетает опасно на гребнях, но в тоже время и не проваливается в нижней точке. Беркут идёт первым, а Фортис замыкает флотилию.
Рации работают отлично, но в эфире – тишина. Не до того сейчас.
Внезапно руль в руках Химика, теряя сопротивление, начинает крутиться легко и свободно в обе стороны, никак не влияя на двигатель. Авария. Первая мысль – оборвало трос управления. Беглый взгляд – ничего такого не видно. Пока отвлекся, Беркут с Ротаном уже оторвались на десяток-другой метров и видны лишь изредка, во время прыжков по гребням. Паники и даже страха в тот момент не было. Только осознание ситуации и четкое понимание необходимости срочных действий (позже, дома, я много думал об этом и вот тут мне было действительно страшно, а там, наверное, не было времени на растерянность. На кону была жизнь). Рулить не могу, но подруливание возможно. Мотор застыл в одном положении и как стоящие часы показывают два раза в сутки верное время, так и я могу в момент нужного мне направления включать двигатель, приближаясь к берегу, а в обратном направлении, соответственно, выключать, полностью подчинившись стихии. Не самый лучший вариант, но это единственное, что я смог придумать и несколько раз так успел сделать. Шторм, крутящий Фортис как белку в колесе, мне отлично помогал. Но это не выход… Хватаю рацию и зову на помощь. Самому мне не выбраться из этого пекла.
Вот что рассказывает Андрей: - Резкий рёв рации, рации заливает, но Аргуты работают в воде.. Химик на Фортисе что-то хочет сообщить, но ужасный ветер не дает расслышать его слова. Спрашиваем: «Тебе помощь нужна?» Ответ: «ДА!» Оборачиваюсь – Химик идет на 90 градусов от нашего курса. Возвращаюсь к борьбе с волной. Оборачиваюсь через минуту – Химика нет, его не видно вообще среди волн. Резкий разворот, даю газа на гребне, выхожу на полуглиссер. Лечу подобрать, что осталось от него, тревога забивает все остальные чувства… Вижу. Его молотит в волнах, пол-лодки воды, но на плаву. Он пытается бороться с управлением, крутя руль во все стороны. Тщетно. Уже приготовил и держит в руках бухту чалки. У нас только одна попытка. Оба максимально собраны и готовы. Получается как в кино – с первого раза попасть ему в меня концом веревки, Иван вяжет моментально к Беркуту, я разворачиваюсь и беру курс вдоль берега на постепенное сближение с сушей. Прямо идти не даёт волна. Волны уже «треугольные», срывающиеся, весь Беркут ложится на волну, иду галсами, все равно заливает. Молюсь. Считаю метры глубины... Будем выбрасываться на берег, на любой, только дойти бы. Глубина 3м. Уже лучше. 2 метра. 1,5 метра. Даю полный газ и поднимаю мотор тримом – буду идти, чтобы не «замолотило» волной. Виден песок. Волна разбивается о берег. Иду до упора, мотор пашет песок. Вылетаю на пузо, ребята прыгают в воду по грудь, волна сбивает. Ротан так же вылетает на полном ходу на берег. Удержать все три лодки не хватает сил. Фортис максимально вытаскиваем и бросаем. Все налегли на Беркут – вытаскиваем сколько можем. Потом весь Ротан вытаскиваем на сушу, все вещи в него с Беркута, вроде встали, волна бьет нещадно, но все живы, хоть и мокрые. Ветер такой силы, что на берегу сносит с ног. Температура у нуля. Чтобы не замерзнуть – таскаем и держим Беркут. Фортис надежно прибило метрах в десяти и волна заливает его через край, но это ничего не меняет. Клеммы аккумулятора на нем откинуты, мотор надежно укрыт колпаком, а вещи переброшены в Ротан. Все силы брошены на удержание против волны Беркута. Проходит час такой борьбы. Сильно замерзли – стучим зубами. Мы не на коренном берегу, а на косе. Вода все прибывает и прибывает, коса может вся скрыться и нас опять выбросит на глубину (до коренного не меньше километра). Остается 10-15 см уровня песка. Все крайне замерзли. Достаю спирт с НЗ – всем разливаю из фляжки по очереди по 50гр. Разворачиваем Беркут носом в берег, максимально вытаскиваем его на сушу. Держимся. Решаем рискнуть и поставить тент на Беркуте. Получается быстро и слаженно. Не сорвало. Укрепили тент, по очереди, по двое, залезли в него, зажгли газовую плитку, чуть согрели руки – оживаем!
Залезли все в Беркут. От ветра тент защищает, но волна иногда захлестывает на крышу. Отдельные порции сквозь стыки прорываются внутрь. Каждые 30-40 минут все выпрыгиваем и тащим Беркут выше. Запас пресной воды – 1,5 литра. Очень хочется пить, но цедим по капельке… Неизвестно, когда это закончится. Всё же впятером тесновато и Студент перебирается в Ротан. Там тоже тент и куча барахла, обложившись которым можно даже покемарить, а молодому растущему организму только это и надо.
Глава 15. Нижнеянск.
К 7 часам утра ветер чуть стихает и появляется светлая полоса на востоке. Конечно, это ещё не затишье, но зная сводку погоды на ближайшее время, мы довольны. Да и вода отходит от берега, а это значит, что при промедлении опять придется на руках тащить тяжелые лодки по песку. Поэтому и спешим.
Сначала детальный осмотр Фортиса. Трос управления китайского производства - на месте и абсолютно цел и работает как надо, а вот хвалённый фирменный силуминовый итальянский рулевой редуктор рассыпался вдребезги. Неприятно и неожиданно. Но для нас это не беда - привязываем к двигателю мягкие тяги из строп, пропуская их для бОльшего рычага через ручки на кормовой части баллонов Фортиса, и вперёд. Получается, если надо повернуть влево, то тяну я, а если вправо, то тянет держащий вторую стропу Артур. Прошли так два-три километра. Идея хорошая, но сил для управления недостаточно – удержать лодку на сколь-нибудь прямом курсе не удается даже на малом ходу, не говоря уж о выходе на глиссер, который нам необходим, исходя из остатков топлива.
Меняем тактику – весь бензин в Беркута и мы с Артуром туда же, а лодку – на буксир. Скорость 8-9 км/час, но каждая минута приближает нас к Яне. Химик, впервые за экспедицию попавший на Беркут, был просто ошарашен разницей ощущений. Комфорт выше всяких ожиданий. Если переводить американское женское “Комфорт”, то получится - "располагающая к себе". Это именно то, что ощущалось всеми фибрами души и каждой частицей тела. Удовольствие, наслаждение, блаженство, упоение, граничащее с женской нежностью и лаской. Именно с такими чувствами, медленно разомлев, он провалился в объятия Морфея, несмотря на волну и моросящий дождик. Расстояние до устья, 26 километров, запятая мы преодолели примерно за 3 часа, пройдя последнюю губу напрямую – открытым морем. На входе в Яну работал земснаряд, углубляя к предстоящей навигации фарватер для крупных морских судов, которые стояли на якорях тут же, неподалеку, целой цепочкой. Капитан, Николай Иванович, услышав о наших проблемах, любезно согласился нам помочь и краном подняли на борт Фортис. Снизу во время подъема нам открылась во всей своей страшной красе громадная трещина дна в кормовой части нашего РИБа. Сотни литров воды лились из неё и открытого кингстона (при буксировке лодка хлебнула воды через борта от волн) минут пять. Без восстановительных работ дальше на ней передвигаться было нельзя. Если заменить редуктор легко – полчаса работы, то тут нужен серьезный ремонт и специальные материалы.
За час мы долетели по весьма запутанному Янскому фарватеру до Нижнеянска: два Дмитрия на Ротане, а Андрей, Артур и Иван – на Беркуте. Расположились в одном из кабинетов Администрации поселка, который нам предоставила милая и обворожительная Елена Шалак, на тот момент – старшая по поселению. Сил хватило на купленные по-быстрому в магазине хинкали, чай и….спать.
Утром оглянулись – некогда крупный речной порт сейчас представляет собой жалкое зрелище. Руины и бродячие собаки. Причина самая банальная – закрытие Депутатского ГОКа и исчезновение таких поселков, как Северный (золотодобыча. Жило 15000 человек, а теперь – ОДИН!!!). По сути - это кладбище. Кладбище кораблей, кладбище жилых домов и объектов инфраструктуры, кладбище человеческих судеб и несбывшихся надежд на процветание края. Оставшиеся 250 душ населения держатся как могут. Есть школа с 20 ребятами и детсад в который ходит 6 малышей. И всё. Это если не сам конец, то точно что-то его напоминающее.
Мы обсушились, обогрелись и даже помылись в отличном душе на одном из пришвартованных кораблей – Охе. Это уникальное судно (таких на Севере только два) отражает в миниатюре судьбу не только самого Нижнеянска, но многих аналогичных поселений Севера, оказавшихся вдруг нерентабельными или просто по глупости брошенными на произвол. Оно полностью исправно: перерабатывая нефтепродукты других судов, дает пар и электроэнергию, то есть может обогревать и освещать несколько кварталов любого поселка, танки почти полны продукта, но нет жизни-движения-перспектив. По документам списано в утиль, команда давно служит на других кораблях. И даже один из членов экипажа, оставшийся на нем то ли мотористом, то ли сторожем, тоже по документам где-то сейчас бороздит морские просторы, хотя по факту – живет в каюткомпании, никого не видя и не слыша, как домовой в заброшенной лесной избушке. Швартовочные тросы навсегда обвили свои причальные тумбы, заржавев и покрывшись мхом. Навечно.
На дворе - второе августа, а восьмого Химику надо быть в Саянске на работе. Зависнуть на неделю в пути, аналогично стоянке на Святом мысе, у него нет возможности. Он объявляет о своем завершении экспедиции.
У оставшихся тоже проблемы. Редуктор запасной нашли и даже есть немного эпоксидки для ремонта днища Фортиса, но сводка погоды на ближайшие две недели практически не оставляет шансов для дальнейшего продвижения. Нет окна даже продолжительностью в день. Сильные и не подходящие по направлению ветра. Долгие и обстоятельные дебаты о возможности продолжения экспедиции постепенно приводят всех к выводу о необходимости завершения маршрута всеми членами группы. А до Тикси оставалось так мало…. Но увы, с погодой не поспоришь. Оставим это следующим путешественникам, если таковые найдутся.
Химик, сев на сухогруз-контейнеровоз, ушел вверх по Яне в Усть-Куйгу, а мы, продав пару лодок для наполняемости бюджета группы, вскоре проследовали тем же маршрутом..
Глава 16. Нижнеянск – Якутск.
Яна - не маленькая и очень своеобразная река. Длина — 872 км, площадь бассейна — 238 000 км² (до Усть –Куйги около 400 километров). При протекании по Яно-Индигирской низменности русло сильно извилисто и изобилует протоками, а при пересечении северной оконечности хребта Кулар долина резко сужается и появляются пороги.
В самом начале пути, примерно сутки были видны танки Нижнеянской нефтебазы, при чем они появлялись буквально со всех сторон (в рубку выходил периодически), так как судно виляло, повторяя изгибы русла, чуть ли не на 360 градусов. Этому способствовало и полное отсутствие растительности выше полуметра, позволяя любоваться настоящим “водным миром”. Протоки, озера, болота и т.п. постепенно мало-помалу начали сменяться чахлыми лиственницами и на вторые сутки превратились в настоящую тайгу. По берегу носились зайцы, не обращая никакого внимания на проходящие мимо корабли. Третьего августа в три часа дня прошли село Казачье. С виду дома красивые и солидные. Команда говорит, что живут там “бандиты”, взявшие под контроль золото, мамонтовый бивень, рыбу и камни. Живут по справедливости, без полиции, администрации и прочих дармоедов. Не знаю, так ли это, но, похоже, не бедствуют, а значит – молодцы.
Прошли поселок Северный. Мёртво. Только ветер гуляет по безлюдным улицам и в разбитых окнах панельных многоэтажек. Встали на якорь в Усть –Куйге. Водная часть экспедиции закончена.
Наняв такси, доехал до Депутатского. Как я ни спешил, а на самолет опоздал. Следующий – только через четыре дня. Заселился в гостиницу и прильнул к телевизору – началась олимпиада в Рио.
Депутатский поразил, пожалуй, даже больше Нижнеянска. Там хоть порт чуть-чуть шевелится, а тут не работает (в смысле, не производят продукцию) - НИЧЕГО вообще. При этом он является административным центром улуса. ГОК, в который влиты сумасшедшие народные деньги, полностью разрушен и разграблен. Всё что можно разворовали и сдали в металлолом. Оставшиеся жители смотрят с надеждой только на китайцев, которые планируют добывать то ли опять олово, то ли золото. Пока же Депутатский является (по словам одной местной жительницы) кладбищем шаманов, которые приходили в эту котловину умирать испокон веков.
Ребята, совершив аналогичный маршрут, догнали меня в Депутатском, встретив по пути из Усть-Куйги любопытного медвежонка с мамой.
Все вместе улетели на Якутск, а далее путь на Саянск, Майкоп, Краснодар. Дистанция завершена пересечением порога родного дома, как символической финишной ленточки.
Глава 17. СПАСИБО!!!
Еще раз мы хотим поблагодарить фирмы и людей,
оказавших нам помощь в организации путешествия
и без которых эта экспедиция была бы не возможна.
Беркут – комфортабельные лодки из АМГ.
Гольфстрим – отличные лодочные двигатели.
Ротан – уникальные лодки из ПВХ.
Lawrence – передовые навигационные системы.
С-МАР – лучшие карты.
Torvi – легкие и удобные сапоги из ЭВА.
Арктика – отличные термосы и термопосуда.
Иридиум – надежная спутниковая связь.
Nova Tour – лучшее туристическое снаряжение.
Супербак – удивительные мягкие канистры.
Аргут – первоклассные рации и видеокамеры.
КиЯ – передовой журнал о судостроении
Рыбалка на Руси – добротное издание о охотниках и рыболовах.
Океан-Медиа (Подколзину А) – интереснейший телеканал о путешествиях.
Персональное Спасибо:
Андрею Великанову – нашему другу и светиле «КиЯ»
Механику Гольфстрима – Сергею , за стабильную поддержку
Шалак Елене Анатольевне – приютившей и решившей все наши вопросы в Нижнеянске
Хабарову Владимиру – знатоку Индигирской трубы
Портнягину Сергею Ивановичу - главе Русского Устья
Слепцову Эдуарду Ивановичу - главе Аллаиховского Улуса
Малиновскому Евгению Владимировичу - начальнику МЧС Усть-Нера
Потевских Олесе Евгеньевне
Капитану земснаряда – Николаю Ивановичу
Мухарбеку - п. Хонну
Алексею и Тумасу - нашим водителям
Наверное у нас больше не будет такого приключения, но надежда умирает последней...
До новых встреч !
ЭГ РАЗБУШЛАТ